Чайка

Елена Павлова не рефлексирует на тему сценической истории «Чайки», для нее чеховский текст — не профессиональная драма про театр и литературу и не костюмная постановка с привязкой к конкретной эпохе. Павлова, как и в случае с «Вишнёвым садом» читает Чехова языком саундрамы, причем в музыкальное полотно спектакля вплетены и композиции, специально созданные для спектакля Олегом Гудачёвым, и хиты советской и российской эстрады, через которые себя идентифицируют персонажи и которые прочно засели в массовом сознании и в каком-то смысле являются частью культурного кода, откликаются в памяти строчками, музыкальными фразами, событиями жизни.

Время действия здесь — условное сейчас или всегда, вне бытовых примет и подробностей. Вместе с тем, чеховский текст будет явлен в спектакле почти в полном объеме, с незначительными купюрами.