Ромео и Джульетта

Начо Дуато, каким его знали в Петербурге, — певец светлой печали, предпочитавший недосказанность абстрактных балетов литературным lovestories. Угодив в пропасть «Ромео и Джульетты», хореограф стал искать привычных форм самовыражения — и в этом заключается сюжет спектакля. Жирная партитура сократилась вдвое; вместо веронских пейзажей возникла строгая дизайнерская конструкция; градус страстей ощутимо понизился. Исторические приметы были максимально изъяты: хореография Дуато, обряженная в ренессансные одежды, обречена выглядеть нелепо. Недаром один из лучших номеров балета — трио Джульетты и двух безымянных кавалеров в трико (хотя программка утверждает, что это пляшет ядовитое зелье).